— Все шло согласно плану, — продолжил он. — Мы встретили невесту Фэллона и направились к дому. Но в нескольких лье от крепости увидели дым. Оставив девушку с нашими людьми, мы с Фэллоном и Куином поскакали к крепости.

Он замолчал, снова мысленно переживая ту сцену. Запах смерти, жуткая, неестественная тишина, и вороны, клюющие мертвые тела. Однако самым страшным было увидеть когда-то оживленный, бурлящий жизнью замок в огне и землю, усеянную мертвецами, их сородичами. Так много тел, мужчин и женщин, молодых и старых. Желчь поднялась к горлу, когда он вспомнил мертвого младенца, которого мать даже в смерти прижимала к себе.

— Лукан, тебе не обязательно… — проговорила Кара, но он вскинул руку, останавливая ее. Ему необходимо выговориться. До сих пор он этого не осознавал, но, раз начав, не мог остановиться.

— Когда мы увидели, что крепость горит, то поняли: случилось что-то ужасное. Однако не было слышно ни криков отца, ни других людей, как должно было бы, если бы они пытались справиться с огнем. И, только прискакав в крепость, мы увидели, что произошло.

Он выпрямился и повернулся лицом к Каре. Ее ореховый взгляд был ровным, и в нем таилось так много печали, что это чуть не сломило его.

— Должно быть, они напали, как только мы выехали, потому что вороны уже слетелись на мертвечину. Пришельцы убили всех до единого: мужчин, женщин и детей. Не осталось в живых ни одной лошади, овцы или даже курицы. Все были мертвы. И все горело.

Он закрыл глаза и сглотнул тошноту, накатывающую всякий раз, когда он вспоминал ту вонь от горящих мёртвых тел.

— Смерть висела в воздухе, отравляя все вокруг. Мы понятия не имели, кто на нас напал и почему. А вскоре невеста Фэллона и ее люди подъехали к замку. Женщина бросила один взгляд на то, что произошло, и велела своим людям отвезти ее назад, к ее семье. Это было к лучшему. Со смертью отца Фэллон стал лэрдом клана, которого не существует. Он не знал, что делать. Никто из нас не знал.

— А вы пытались выяснить, кто напал на замок? — спросила Кара.

Он кивнул.

— Мертвых было слишком много, чтобы всех похоронить, поэтому мы сожгли тела и обратили свои силы на месть. Двадцать мужчин, которые были с нами, мы отправили в разных направлениях распространить весть о том, что произошло, и посмотреть, удастся ли собрать какие-нибудь сведения. Фэллон настоял, чтобы мы с Куином оставались с ним в крепости до тех пор, пока другие не вернутся обратно. Он сказал, что лэрд должен быть на месте на случай, если кому-то из клана все же удалось спастись и теперь они попытаются вернуться.

— Но ведь никто не вернулся, да?

Лукан подошел к кровати и опустился на нее.

— Нет, ни один человек. Проходили месяцы, а от наших людей не было никаких известий. И только годы спустя мы узнали, что они были убиты вирранами Дейрдры.

Кара склонила голову набок.

— А кто такая эта Дейрдре?

— Злая ведьма, с которой, я надеюсь, ты никогда не встретишься. Она та самая жрица друидов, которая затеяла все это, найдя способ освободить духов.

— Господи помилуй, — пробормотала Кара, обхватив себя руками.

Лукан фыркнул.

— Если бы мы знали, что произойдёт, когда получили от нее послание, то ни за что бы не поехали.

Глаза Кары потрясенно расширились.

— Вы направились к Дейрдре?

— Мы представления не имели, кто она такая. В письме было сказано, что у нее есть сведения об убийстве нашего клана. Даже Фэллон ради такого случая решил поехать. Чтобы увидеть ее, мы забрались далеко в горы. Но как только оказались там, она поведала нам о своем плане править Британией и что ей нужна наша помощь. Слишком поздно до нас дошло, что это по ее приказу был убит наш клан, но она заковала нас в цепи, прежде чем нам удалось сбежать. Ее магия сильна, как, впрочем, любая черная магия.

— Мне как-то трудно поверить в то, что магия существует.

— После того что ты сегодня видела, думаешь, я лгу?

Она покачала головой и посмотрела на свои руки.

— Я этого не говорила. Я просто сказала, что в это трудно поверить.

Хотел бы Лукан сказать то же самое.

— Мы не понаслышке знаем, что породила магия Дейрдры. Маленькие бледные существа были первыми, кого она создала из черной магии, злости и могущества. Следующим делом она стала отыскивать кланы, в воинов которых были вселены духи.

— И что она сделала с вами?

— Освободила духа.

Кара пожала плечами.

— Я не понимаю.

— Когда друиды связали злых духов, они передавались из поколения в поколение, всегда поселяясь в сильнейших воинах. Порой дух переходил только к одному воину, в иных случаях, как со мной и братьями, дух разделялся. Один Куин — это сила, с которой приходится считаться, но когда мы трое сражаемся вместе, нас не остановить.

— И что было дальше? — спросила Кара, когда он замолчал.

Лукан почесал подбородок, гадая, стоит ли продолжать. Потом понял, что надо идти до конца.

— Как только наш дух был освобожден, это дало нам силы разорвать цепи, невзирая на магию. Мы сбежали от Дейрдры, но были в бешенстве от содеянного ею. И чем больше мы злились, тем сильнее становился живущий в нас злой дух. Мы не знали, как управлять силой, которую вдруг получили. Десятки лет мы скрывались в горах, постигая то, чем мы стали. Мы все время дрались между собой, обвиняя друг друга в том, что случилось.

— Никто из вас не был виноват, — заметила Кара.

— Возможно. Фэллон снова и снова пытался связать нашего духа, но все напрасно. Он понял, что если накачиваться вином, это заглушает духа. И с тех пор как выяснил это, он никогда не расстается с бутылкой. Для Куина все гораздо хуже. В той резне он потерял жену и сына. Он винит себя в их смерти, поскольку его долгом было защищать их. Их смерть тяжким грузом лежит на его совести, и он не может простить себя за то, что остался жив, а они умерли.

— А ты?

— Поскольку Куин не может и не хочет контролировать свою ярость, а Фэллон вечно пьян, кто-то должен заботиться о них.

— И ты взял это на себя.

Он пожал плечами.

— Благодаря этой обязанности я научился управлять духом внутри себя, использовать силу себе на пользу, не выпуская духа на волю.

— Значит, это ты превратился в то чудище, что напало на меня сегодня?

— Нет, что ты. Как я уже говорил, у всех кланов разные духи. А у каждого духа свои силы, свои возможности.

Она протянул руку и дотронулась до его руки, проведя пальцами по его ногтям.

— А дух внутри тебя?

—  Аподату, дух мести. Вдобавок к огромной силе у меня обостренный слух и быстрая скорость. Я также могу управлять тьмой и тенью.

— Управлять?

— Да. Могу передвигать тени как захочу и использовать темноту себе на пользу.

— В любое время?

— Нет. Только когда высвобождаю духа, полностью управляю этой способностью. Остальное при мне всегда.

Она закусила губу.

— Тот человек… то существо, которое охотилось за мной, было пепельно-серого цвета.

— А я дрался с ярко-синим. Когда дух высвобождается и контролируется, человек преображается и становится тем, чем является сам дух.

Она вновь взглянула на его руки.

Лукан сжал их в кулаки.

— Да, Кара, я тоже превращаюсь. Ты видела частичное превращение Куина, хотя не думаю, что поняла это.

— Его глаза почернели.

— Наша кожа, глаза и когти делаются черными. У каждого духа свой цвет, который переходит в нас, когда мы его отпускаем.

Лукан затих, когда она придвинулась ближе и коснулась его лица.

— Ты забываешь, кто ты, когда дух берет верх?

— Нет, хотя я слышу его. Я всегда чувствую, освобожден он или нет. Но я не забываю ни кто я есть, ни кого я защищаю.

— Если бы я не видела все собственными глазами, ни за что бы не поверила. Это ты поймал меня, когда я упала с обрыва, ведь так?

— Да. — Лукан облизнул губы. Пришло время спросить ее. — Ты обладаешь магией?

Она наморщила лоб, и взгляд ее на мгновение как будто обратился внутрь.